Когда в России появились первые боксеры точно неизвестно, однако можно с уверенностью сказать, что это произошло после возникновения породы. Поначалу в России их чаще всего называли немецкими бульдогами и записывали в выставочные каталоги вперемешку с прочими бульдогами под общим названием - бульдоги. Поэтому сегодня точно определить количество боксеров на Российских Выставках тех времен практически невозможно. Например, в каталоге выставки собак, проходившей в мае 1907 года в Санкт-Петербурге, из 20 записанных бульдогов у трех отмечено, что они вывезены из Германии, но только у одного из них указано происхождение -

Заглянув в племенную книгу Немецкого Боксер-Клуба тех времен, можно уяснить, что Аллаш является именно боксером, причем инбредный 2-2 на известную боксерку производительницу, внучку Шекин и правнучку Флоры II, Метту ф. д. Пассаж. Находим мы также фотографию боксера в книге г-на В.И. Лебедева "Руководство дрессировки полицейских собак", изданной в 1910 году. На фотографии с подписью "Начальник Омского сыскного отделения со щенками" один из щенков несомненно боксер. А в современной немецкой книге "Unger Hundein Boxer" /J.Grosse u P.Holzhauser/, изданной в 1990 году имеется фотография с подписью "С-Петербург 1912 г." на которой можно видеть группу полицейских офицеров,  рядом с которыми лежит очень неплохой, для того времени белый боксер.

Однако революционные события 1917 года и последовавшие после этого гражданская война, голод, разруха уничтожили все полицейские структуры царского режима и разрушили племенное разведение полицейских собак.
Однако новым властям, также как и прежним, невозможно было обойтись без полиции /которую с тех пор назвали милицией/ и без армии, а новые милицейские ведомства уже скоро ощутили потребность в служебных собаках. Уже начиная с 1923 года, начали регулярно проводить выставки собак в Советской России.

Если на первой, состоявшейся в 1923 году в Москве, не было представлено ни одного боксера, то на Всесоюзной Выставке в Москве в 1928 году было представлено 12 боксеров, причем два из них - импортированные из Германии- Алекс ф. д. Вилла Берг и Омар ф. д. Шпрессау. Центром разведения боксеров тех лет стал Ростов-на-Дону. Именно там было сосредоточено наилучшее поголовье и наиболее квалифицированные специалисты. Поэтому большинство российских боксеров имело именно ростовские корни. 

Начиная с 30-х годов лидером разведения боксеров становится Ленинград. На состоявшейся в 1933 году Всесоюзной выставке собак в г. Иваново участвовало 12 боксеров, из них 10 - ленинградские. Только за 1939 год в Ленинграде было рождено 37 боксерят. 

Однако начавшаяся в 1941 году война, оккупация Ростова-на-Дону, блокада главного центра разведения - Ленинграда - сгубили почти все поголовье. Ленинградская боксеристка, пережившая ужас блокады, рассказывала мне про двух сук боксерок, живших на Мойке и уцелевших. Героизм хозяев этих сук поразителен : люди ели крыс, истребили всех кошек, были случаи каннибализма, но племенные боксерки были сохранены. Хотя, к сожалению, они слишком исхудали для продолжения рода. 

Послевоенное разведение базировалась на боксерах, сохранившихся в Москве, а также на трофейных собаках, привезенных вернувшимися с войны солдатами. Трофейные боксеры часто были весьма неплохого качества, хотя некоторые и с утраченными родословными. Основными производителями в Москве в те времена стали импортированные из Германии Никкель фон Дом, Оттель и Бодо. Наиболее активно и широко, хотя к сожалению не всегда продуманно, использовался Никкель. Однако несмотря на отличный для тех времен экстерьер, он не дал выдающихся потомков, видимо по причине неразборчивости использования, а также потому, что имел посредственного экстерьера мать.

Разведением боксеров в Москве в те времена руководила Плотникова Л.Л., человек мягкий и нерешительный, но отлично чувствующий суть породы. Она понимала, что трофейных собак надо использовать с максимальной отдачей. Однако доказывать это высокому начальству ей было крайне сложно: во-первых, в те послевоенные годы все немецкое было признано одиозным, а во-вторых, своими короткими мордами, значительными перекусами и яркой пигментацией они пугающе отличались от местного поголовья. Однако налаживалась мирная жизнь, и количество боксеров быстро росло. На выставке в Москве в августе 1945 года участвовало только 11 боксеров, в 1947 году их было уже 46.

Племенное поголовье Ленинграда за время войны было уничтожено практически полностью. Однако уже в 1946 году в Ленинградском клубе было рождено 30 боксерят, а за 1950 год - 113 боксерят. Столь быстрое восстановление поголовья боксеров в Ленинграде происходило во многом благодаря бесконечному энтузиазму человека, посвятившего всю свою жизнь боксерам. Вера Александровна Обручева - одна из известных советских боксеристов, бессменно руководила разведение боксеров в Ленинграде с 1924 года до марта 1973 года - последних дней жизней. У меня в руках находится Племенная книга боксеров Ленинграда, где лично ее рукой записан каждый боксер, рожденный в Ленинграде, либо вязавшийся там за эти полвека. Ни одной записи чужой рукой! Эта книга пережила и сталинский террор, и 900 дней блокады, и ныне являет нам образец служения любимой породе.

Основой для восстановления ленинградского поголовья послужили боксеры, привозимые из Москвы, а также несколько трофейных собак из Германии, однако большей часть с утерянными родословными. Особенно среди них выделялся Аско ф. Люстгартен - один из наиболее используемых кобелей в послевоенном Ленинграде. В 1948 году в Ленинград привезли из Германии кобеля с полной родословной - Гримм ф. Клаусдорф, использование которого также оказалось весьма удачным. В 1951 году от него был получен помет, из которого одного щенка привезли в Москву, и этот щенок впоследствии стал родоначальником не только московского, но и всесоюзного поголовья.
Это был Чемпион Эмир. От него был получен целый ряд Победителей, а повязав его с собственной дочерью получили известную в те годы Всесоюзную Победительницу Эрику Венту. Почти одновременно с Эмиром в Москву был привезен из ГДР Альф ф. Мюнгбахталь, весьма породный для того времени кобель. Альф, также как и Эмир, на многие годы определил разведение боксеров в Москве и в стране в целом.

Однако не все и не всегда удачно складывалось для развития породы боксер в нашей стране. Проблемы начались уже после войны. У народа за время войны сложилось резко негативное отношение ко всему тому. Что связано со словом "немецкий" ( кстати, это главная причина того, что все немецкие овчарки, даже привозные "немцы", были объявлены восточноевропейскими). А значит, использовать в качестве руководящего документа стандарт, написанный немцами, относиться к нему с должным уважением казалось неуместным. Поэтому было принято решение написать свой стандарт, в соответствиями со своими представлениями о породе. А представления были таковы, что для российских условий, для сурового климата и улучшения защитных качеств подходят более крупные мощные собаки, при этом не учитывали, что увеличение массы повлечет ухудшение общего баланса, понизит подвижность, выносливость, ухудшит здоровье. В стандарте приняли высоту в холке для кобелей от 64 до 68, для сук от 58 до 64. Случилось это в середине 50-х годов, и с этого момента использование импортированных собак, нередко отличного качества, стало проблематичным: ведь по советским стандартам они оказались слишком малы. Поэтому в каждом отдельном случае разведенцам приходилось с боем доказывать высокому начальству целесообразность использования той или иной собаки, рискуя при этом быть заклейменным в поклонничестве капитализму, что по тем временам было небезопасно.

Кроме того в 1948 году состоялась Сессия ВАСХНИЛ, на которой ставленники Сталина и прежде всего академик  Т. Д. Лысенко объявили науку генетику ложной. В стране были пресечены все генетические исследования, ее запретили преподавать во всех учебных заведениях, подверглись гонениям ученые-генетики. Одновременно с этим подверглись жесткой критике наиболее прогрессивные и грамотные кинологи. К примеру, нелегко пришлось в те годы талантливейшему советскому кинологу А. П. Мазоверу. Вследствие этого к руководству кинологическими структурами пробился ряд кинологических политиканов, которым удалось подменить компетентность и творческую активность в разведении авторитарным руководством. Разведением целых пород, начиная с 50-х годов, руководили единичные персоны, ориентируясь исключительно на личные представления и амбиции, игнорируя вовсе интересы и мнения заводчиков. Владельцы сук не имели права выбирать, с каким кобелем вязать: это им приказывал руководитель секции. Ослушаться они тоже не имели права, иначе данную суку исключали навсегда из разведения. Также поступали и с кобелями , если вдруг их без высочайшего дозволения повяжут хоть с одной сукой. Большой начальник, сидя в Москве, приказывал, какую суку с каким кобелем вязать, к примеру, во Владивостоке.

Кроме того, шли годы и вокруг СССР крепчал "железный занавес". Кинологи лишились возможности следить за направлением развития породы в мире - отсутствовала возможность пользоваться европейской специализированной литературой, невозможно было общаться с зарубежными коллегами, приглашать зарубежных экспертов, посещать европейские выставки.
Вследствие всех этих негативных влияний развитие породы затормозилось на уровне 50-60-х годов, а боксеры постепенно превратились в огромную, неуклюжую, более похожую на плохого бульмастифа, чем на боксера 
( пожалуй, за редким исключением ) собаку.

В конце 80-х годов в стране резко изменилась политическая обстановка, повеяло свободой, рухнул "железный занавес". Наконец-то стало возможным видеть настоящих современных боксеров, появился доступ к европейской специализированной литературе, стало можно общаться с кинологами других стран. Стало очевидно, что по качеству поголовья российские боксеры отстали как минимум на тридцать лет. Быстро наверстать упущенное представлялось возможным только активно и одновременно разумно используя импортированных собак.
Казавшаяся незыблемой авторитарная система руководства лопнула, как мыльный пузырь, рассыпавшись мелкими брызгами. Образовалась масса клубов и клубиков, никем не контролируемых. Одними клубами руководили кинологические аферисты, стремясь лишь быстро подзаработать. Зато другие клубы возглавили талантливые кинологи, которые получив свободу творчества стали очень активно содействовать совершенствованию поголовья породы.

К счастью, анархия в российской кинологии царствовала недолго: уже к середине 90-х годов объединившая большинство кинологических организаций новая общественная структура - Российская Кинологическая Федерация - смогла создать единый компьютерный банк данных и очистить российские родословные от "липовой" информации. Удачно сочетая демократичность и надежный контроль РКФ способствовала тому, что поголовье боксеров стало совершенствоваться очень быстро. Достойное место в разведении боксеров заняли частные питомники. Наиболее успешны на этом этапе были питомники Айвенго (г. Москва), Ванбокс (г. Ростов-на-Дону), Боксерберг (г. Калининград), Боксерлэнд (г. Новосибирск), Ланер Лайт (г. Калининград).

В.Новиков